Антитеррористические законы Ирины Яровой и Виктора Озерова уже одобрены Советом Федерации и ждут подписания президентом. Slon Magazine подробно разбирал основные положения этих документов – многие из них направлены на ужесточение контроля за любой перепиской в интернете. Так, с 20 июля 2016 года провайдеров будут штрафовать, если они не предоставят ФСБ информацию, «необходимую для декодирования принимаемых, передаваемых, доставляемых и (или) обрабатываемых электронных сообщений». Эксперт британского Institute for State Ideologies Антон Меркуров рассказал о том, как эта мера коснется простых людей.
Каких популярных сервисов формально коснется закон?
Закон коснется всех российских компаний, которые так или иначе связаны с передачей и хранением информации. Это операторы сотовой связи, интернет-провайдеры, интернет-компании: от Tele2, о чьем существовании не знают профильные сенаторы, до почты Mail.ru, знакомой каждому. Любой бизнес, который признают организатором распространения информации.
Какое шифрование используется в повседневных средствах общения и как оно работает?
Электронные письма чаще всего передаются в незашифрованном виде, но иногда – по зашифрованным каналам. При этом для хранения на сервере сообщения шифруются. Но в России использование нелицензированных средств криптографии запрещено, значит, спецслужбы вполне могут получить к ним доступ через СОРМ-3. Это касается всех российских сервисов, а на зарубежные никак не влияет.
В мессенджерах все подходят к этому вопросу по-разному. Скажем, Telegram хранит чаты на сервере, это позволяет синхронизировать информацию в приложении между несколькими устройствами. Такое решение оправдано ради удобства. Но любое удобство – уязвимость.
Секретные чаты Telegram не сохраняются на сервере, там применяется шифрование end-to-end (англ., от одного конца до другого; как и в WhatsApp, iMessage, Signal). То есть ключ генерируется на абонентских устройствах при каждом разговоре. Это делает бессмысленными попытки сделать врезку между собеседниками и подслушать. Если не вдаваться в подробности, секретные чаты в Telegram и уж тем более в Google Hangouts наиболее безопасны. Google, например, сразу предупреждает о подозрительной активности, иногда даже указывая, что взлом пытаются осуществить хакеры, за которыми могут стоять государственные власти.
В каком виде и где хранятся ключи в этих сервисах?
Надо понимать, что ключ шифрования и пароль – не одно и то же. Пароль используется, чтобы определить, что в систему входит именно зарегистрированный пользователь. Ключ – один из элементов алгоритма шифрования уже внутри системы, никак не связанный с паролем. И обычно пароли не хранятся в открытом виде, они тоже отдельно зашифрованы.
Ключи, как описано выше, в секретных чатах находятся в устройствах пользователей. В обратном случае, если сообщения хранятся в зашифрованном виде на сервере, там же хранятся и ключи. Но это не всегда облегчает доступ к информации без идентификации абонента. Например, «взлом iCloud», когда утекали фотографии знаменитостей, был все-таки подбором пароля. Никто не взламывал шифрование Apple.
Важнее не то, где хранятся данные, а то, что в большинстве случаев доступ к зашифрованной информации получить нельзя. Если, например, данные удалось перехватить, то на взлом уйдут годы, даже у мощного компьютера.
Может ли владелец сервиса или провайдер сам достать ключ и расшифровать сообщение?
Нет. Получить доступ в большинстве случаев может только сам владелец данных. Если сервис правильно выстроил систему безопасности, то можно пойти только традиционным путем – поменять пароль и войти под видом пользователя. Но и там есть свои нюансы. В целом, так как наших личных данных в Cети стало много: от почты и фотографий до медицинской карты и показателей трекера, – они стали хорошо защищаться. Ведь, по сути, поведение спецслужб сложно отличить от поведения киберпреступников.
Если сервис откажется давать ключи, то как будет выглядеть его блокировка, чтобы провайдеру не пришлось платить штраф?
Нужно наблюдать за реальной практикой применения закона. Если речь идет о региональном провайдере, то до блокировки, скорее всего, не дойдет – такие компании будут искать диалог со спецслужбами или прощаться с бизнесом в пользу других игроков. У зарубежных сервисов есть два пути. Либо пойти навстречу и сохранить лицо Роскомнадзору, как это делает условный Viber, который сразу перенес персональные данные россиян в Россию. Либо просто молча не соблюдать закон.
Можно ли будет обойти такую блокировку и как?
В законе нигде не сказано, что подобные сервисы будут блокироваться на территории России. А говоря о российских сервисах, единственный способ обойти блокировку – выполнить требования и пару раз сходить на поклон в контролирующие органы – там объяснят, что делать.
В Telegram уже заявили, что никому ключи не дадут. Значит, власти просто закроют доступ к адресу, через который приходят/уходят сообщения? И не важно, какая SIM-карта привязана к аккаунту, российская или зарубежная?
Во-первых, блокировать придется не один адрес, а множество. И количество адресов после этого начнет увеличиваться – технических возможностей для этого хватает.
Во-вторых, достаточно будет включить на телефоне VPN (передачу всех данных через посредника за границей), и все усилия по блокировкам окажутся бесполезными. Но это гипотетические размышления, не думаю, что будут реально блокировать.
Смогут ли сервисы или провайдеры придумать механизм, чтобы в Рунете их данные шифровались не так, как в остальном мире?
Количество зашифрованной информации растет, во многих случаях ее расшифровка невозможна либо бессмысленна. Особый русский путь возможен только внутри органов государственной власти и принадлежащих государству компаниях. То есть за пределами Госдумы и «Ростелекома» мир все также подчиняется земным законам. Истории про суверенный интернет к реальности никакого отношения не имеют.
Создать отдельную базу всех сообщений, которые отправили из России или получили в России, чтобы потом отдать ключ от этой базы ФСБ, просто невозможно.
https://www.сайт/2017-08-12/fsb_mvd_i_drugie_budut_chitat_vashu_perepisku_i_eto_narushaet_konstituciyu
Pravda Komsomolskaya/Russian Look
Министерство связи опубликовало проект приказа о требованиях к «организаторам распространения информации» в интернете. Это вроде бы сугубо ведомственный документ, довольно низкий по своему статусу (не закон, не указ президента, не распоряжение правительства) наделал много шуму. Его сравнивают с введением чрезвычайного положения, когда гражданские свободы резко ограничиваются ради безопасности. В приказе подробно перечислены те данные, которые «организаторы распространения информации» должны хранить в течение 6-12 месяцев и, самое главное, предоставлять специальным службам, ведущим оперативно-разыскную деятельность (ОРД).
В документе нет принципиальных нововведений. Напомню, что обязанность хранить и предоставлять спецслужбам данные о нашей переписке была закреплена в законе «Об информации» еще в мае 2014 года. Именно тогда появился тот самый «реестр организаторов распространителей информации», в который должен добровольно вступить каждый, кто ведет «деятельность по обеспечению функционирования информационных систем и (или) программ для электронных вычислительных машин, которые предназначены и (или) используются для приема, передачи, доставки и (или) обработки электронных сообщений пользователей сети „Интернет“».
Согласитесь, это довольно расплывчатое определение. Неудивительно, что в этом реестре, помимо «Яндекса», «Рамблера», «ВКонтакте», Mail.Ru и прочих сервисов, есть такие пункты, как сайт о выдающейся татарской певице Саре Садыковой или сайт «Мир цифровой фотографии». Согласно этому определению, любой интернет-форум, любой сайт с комментариями, любая простейшая программа или сервис для обмена сообщениями через сеть Интернет должна быть включена в реестр. Даже онлайн-игры про танки, орков или зомби — там ведь тоже можно обмениваться сообщениями! Но, конечно, в первую очередь это мессенджеры, соцсети и почтовые сервисы.
Для краткости будем называть этих «операторов распространения информации» ОРС’ами.
В том законе сразу же было сказано, что именно ОРС обязан хранить на территории Российской Федерации и передавать для оперативно-разыскной деятельности:
информацию о фактах приема, передачи, доставки и (или) обработки голосовой информации, письменного текста, изображений, звуков, видео- или иных электронных сообщений пользователей сети «Интернет» и информацию об этих пользователях в течение одного года с момента окончания осуществления таких действий;
Но факт приема-передачи информации — это же еще не сама информация. И в 2016 году добавилась еще одна норма. ОРС обязан хранить
текстовые сообщения пользователей сети «Интернет», голосовую информацию, изображения, звуки, видео-, иные электронные сообщения пользователей сети «Интернет» до шести месяцев с момента окончания их приема, передачи, доставки и (или) обработки.
Там же было сказано, что порядок, сроки и объем хранения указанной в настоящем подпункте информации устанавливаются правительством Российской Федерации.
Как раз новый документ Минсвязи, насколько можно судить, устанавливает этот порядок. Из приказа министра следует, что всю перечисленную информацию операторы специальных служб смогут получать оперативно через собственный интерфейс. То есть им не придется идти с запросом в «Яндекс», чтобы прочитать ваше письмо, отправленное на прошлой неделе: они смогут просто удаленно зайти в ваш почтовый ящик, посмотреть все, что захотят, и уйти. Или смогут настроить фильтры так, чтобы при упоминании слова «взрыв», «бомба», «джихад» или, например, «Навальный» ваше письмо или сообщение сразу же попадало в мониторинг.
Больше всего граждан напугал список информации, которую смогут получать оперативные службы. Если ОРС заключает с пользователем договор, то спецслужбы смогут получить вообще все личные данные: ФИО, данные рождения, паспортные данные и так далее. Сейчас при регистрации в соцсетях паспортные данные не спрашивают, но предложения о том, что в Whatsapp и "ВКонтакте" следует пускать только по паспорту, звучат часто, и можно предположить, что государство будет предпринимать такие шаги.
Однако и по нынешним правилам, пока такие договоры не заключаются, оперативники получат ваш телефонный номер, IP-адрес, дату и время сессий, местоположение, информацию о платежах, ну, а главное — содержание сообщений.
Получается, мы окончательно вступаем в эру принудительной цифровой прозрачности, когда вся наша переписка, вся наша личная жизнь оказываются потенциально доступны спецслужбам, в том числе политическому сыску.Конечно, в законах есть оговорки, что такая информация может получаться только в ходе оперативно-разыскной деятельности, а такая деятельность не может вестись незаконно, ущемлять гражданские права и свободы, бла-бла-бла. Но давайте смотреть правде в глаза.
Во-первых, мы знаем, что любой гражданин, которого государство посчитает неблагонадежным, легко становится объектом оперативно-разыскной деятельности, становясь фигурантом уголовного дела или даже просто предметом разработки. Тем более что в законе об ОРД прямо сказано: прослушивание разговоров может применяться как к лицам, подозреваемым в совершении преступлений (начиная от средней тяжести), так и к тем, кто может «располагать сведениями» о таких преступлениях. Эта формулировка может трактоваться очень широко. Могу я располагать сведениями о преступлении? Теоретически могу, по крайней мере, так считает следователь. А кто его проверит?
Тут же напомню, что «преступление» сегодня — это не обязательно убийство или теракт. «Преступлением» вполне может быть разжигание розни или оскорбление чувств верующих, то есть достаточно вашего неосторожного высказывания, или вашего закомого, чтобы вполне официально стать объектом ОРД.
Во-вторых, что еще страшнее, известны случаи, когда засекреченная вроде бы информация, полученная в ходе ОРД, «утекает» из оперативных органов и попадает в чужие руки.
Напомню екатеринбургского полицейского Артема Письменного. Суд признал его виновным в том, что он через посредника продал информацию о «прослушках» уральского политика Евгения Ройзмана. И продал не кому-нибудь, а бывшему сотруднику прокуратуры Алексею Карпову, которого позднее осудили за организацию заказных убийств. Этот человек был врагом Ройзмана и имел мотивы для убийства уральского политика. В его руках оказались данные о разговорах и передвижениях Ройзмана: неплохая наводка для киллера! Через свою супругу он заплатил за это 300 тысяч рублей. Это официальная информация, приговор подтвержден Верховным судом. Случай был относительно громкий, так как вылез на поверхность. А что остается в тени? Сколько данных ОРД продается и передается на сторону каждый день? Теперь это будут не только прослушки, но и ваша почта, переписка, общение с бухгалтером, даже сообщения друзьям или сексуальным партнерам.
Не стоит утешать себя мыслью, что ваша скромная персона не интересна Лубянке. Лубянке — да, не интересна. А майору из вашего УМВД может быть очень даже интересна. Может, ему заплатили ваши конкуренты, а может быть, вы повздорили с ним в пробке. Или два года назад вас сфотографировали на каком-нибудь митинге и вы попали в базу центра «Э». А помимо МВД и ФСБ право на ведение оперативно-разыскной деятельности (и доступа к вашей переписке) имеют еще ФСО, СВР, таможня и ФСИН.
Довод «добропорядочным гражданам нечего скрывать» тут, к сожалению, не работает — когда государство получает широкие полномочия, оно перестает интересоваться, к какой категории граждан вы относитесь. За репосты «ВКонтакте» сажают случайных людей — почему бы не начать сажать за слова, картинки или видео, отправленные в личной переписке?
Стратегия государства направлена на то, что у граждан не должно быть секретов. Формально государство не вмешивается в частную жизнь граждан, но создаются условия, когда возможность такого вмешательства всегда существует. Теперь, по закону, в России не могут работать интернет-сервисы, не внесенные в реестр. А все внесенные в реестр сервисы обязаны открывать данные для ФСБ или МВД. Поэтому теоретически у вас не должно остаться никакой возможности секретной переписки с использованием интернета. По факту пока еще в России работают многие сервисы, не внесенные в реестр (Facebook, Gmail, Twitter и другие), но мы видим тренд: государство будет стремиться сохранять на территории РФ только те сервисы, которые «выполняют российские законы».
Я беру эти слова в кавычки, потому что вообще-то все это нарушает главный закон, Конституцию. В ней ясно сказано:
«Статья 23. Пункт 2. Каждый имеет право на тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений. Ограничение этого права допускается только на основании судебного решения».Действительно, по закону ОРД с нарушением тайны переписки и переговоров возможно только по решению суда. Но, судя по письму Минкомсвязи, речь идет о системе оперативного и постоянного вмешательства в переписку граждан. Получение судебного разрешения по сути остается на совести сотрудников спецслужб (и, насколько известно, судьи почти всегда соглашаются с запросами органов на проведение ОРД, по сути это формальность).
Все это делается, конечно, во имя славной цели — борьбы с терроризмом. На законы о борьбе с терроризмом ссылаются и проект приказа Минкомсвязи, и те провластные комментаторы, которые бросились защищать идею вмешательства в частную жизнь в социальных сетях. Они напоминают о том, что теперь ФСБ сможет оперативно выявлять ячейки террористов, обезвреживать вербовщиков, предотвращать трагедии и смерти людей.
Скорее всего, это лишь предлог. И сама эффективность такой меры выглядит сомнительной. Да, она может быть успешной в борьбе с вербовщиками, приглашающими молодежь в ИГ, но я слабо верю, что реальные террористы, готовящие взрывы в России, используют для общения «ВКонтакте» или «Агент Mail.Ru». Скорее, они будут пользоваться безвестными, очень маленькими сервисами или сайтами и пересылать друг другу через них кодированные сообщения. Или вообще откажутся от интернет-переписки, воспользовавшись проверенными дедовскими методами конспирации и шифрования.
Хотя мировой терроризм является безусловным злом, а каждая его жертва трагична, я бы хотел напомнить, что как в России, так и во всем мире те полномочия, которые получают правительства для защиты от террора, неадекватны статистическому размеру угрозы. В России в 2016 году от рук террористов погибли 62 человека. Да, это трагедия, это скорбная цифра. Но от употребления некачественной воды умерли 19 тысяч человек (официальные данные Роспотребнадзора). Строительство хорошей водопроводной инфраструктуры не так привлекательно с точки зрения получения контроля над обществом, и в том числе поэтому борьбе с террором уделяется несравненно больше внимания. И нередко реальная борьба подменяется полицейскими мерами, направленными, скорее, на политический контроль.
Полина Немировская привела хорошее сравнение в Telegram-канале : даже чтобы досмотреть ваш рюкзак, сотрудник полиции должен представиться, привести основания и пригласить понятых. А залезть в вашу переписку, в ваши видео, в ваши разговоры можно будет анонимно, тихо, без каких-либо оснований. При этом мы живем в такое время, когда содержимое мессенджера гораздо важнее, интимнее содержимого рюкзака.
Если мы согласимся с тем, что борьба с террором — лишь повод для жесткого контроля за интернетом, то в чем истинная причина? Наверное, в том, что государство видит для себя серьезную угрозу в свободном общении, которое благодаря интернету выросло многократно. В чем-то оно право. Общаясь, люди обсуждают проблемы государства, имеют возможность обмениваться негативной информацией, в том числе критиковать правительство. Какой власти это понравится?
Но одновременно она рискует проглядеть те возможности, которые дает российскому обществу свободный интернет, свободный обмен информацией, знаниями, идеями. Интернет дал огромной стране возможность объединения и взаимодействия на новом, цифровом уровне. Инфраструктура интернета прямо влияет на экономику через человеческий капитал. Мир стремится к экономике знаний, экономике идей, и интернет — кровеносная система этой экономики. Грубо вмешиваясь в нее, уничтожая интернет-свободы, мы замедляем свое развитие, отбрасываем страну назад.
В декабре 2011 года, вскоре после первого послевыборного митинга на Болотной площади, руководитель «универсального средства для общения и поиска друзей и одноклассников, которым ежедневно пользуются десятки миллионов человек», Павел Дуров направил тогдашнему первому замглавы администрации президента (АП) и контролеру российского политического поля Владиславу Суркову письмо. Передаточным звеном служил тогдашний пресс-секретарь «ВКонтакте» Владислав Цыплухин, который, судя по материалам, имеющимся в распоряжении «Новой газеты», в большей степени трудился на АП, чем на своего основного работодателя (это немного другая история, хотя весьма симптоматичная с точки зрения попыток власти манипулировать соцсетями). Среди его постоянных адресатов — правая рука Суркова в администрации, тогдашний руководитель Управления внутренней политики (УВП) Константин Костин, «писатель» Сергей Минаев, замруководителя департамента УВП Ирина Федина.
Из письма (точнее, из двух документов: преамбулы Цыплухина и письма Дурова Суркову) следует, что пресс-секретарь «ВКонтакте» и его коллеги «блокировали… радикально настроенных пользователей». Кроме того, Цыплухин сообщает о том, что он, «например», помогает крупнейшему писателю земли русской «Сергею Минаеву (тот самый, который «The Телки». — А. К. ) усилить напряжение между сторонами расколовшейся оппозиции (Чирикова — Немцов, Болотная — пл. Революции)». И добавляет: «По просьбе Минаева под моим контролем созданы группы «Мы за Немцова, встречаемся на Болотной» и «Мы за пл. Революции, за Чирикову». Теперь планируем перекрестить трафик этих двух группировок, чтобы спровоцировать конфликт».
Прямо-таки «Хвост виляет собакой» уездного масштаба…
В письме Суркову руководитель в «ВКонтакте» напоминает: «Как Вы знаете, мы уже несколько лет сотрудничаем с ФСБ и отделом «К» МВД, оперативно выдавая информацию о тысячах пользователей нашей сети в виде IP-адресов, номеров мобильных телефонов и другой информации, необходимой для их идентификации». Разумеется, эта специфическая деятельность сервиса, ориентированного на то, чтобы «всегда оставаться в контакте с теми, кто вам дорог», — оправдывается высшими государственными интересами, среди которых препятствование «распространению насилия и хаоса».
Есть и иная польза от социальной сети «ВКонтакте», сугубо патриотическая и, как и положено, антизападная: «Благодаря сверхусилиям в технологической и информационной сферах нам удается сдерживать монополизацию российского рынка социальных сетей «Фейсбуком» — процесс, который уже прошел практически во всех странах мира».
Но потаенный смысл письма не в этом. Руководитель «ВКонтакте» и, судя по всему, акционеры компании мучительно разрываются между интересами бизнеса и тем, что метафорически можно назвать «государственным интересом». То есть то, что требуют от «ВКонтакте» — блокировать оппозицию в отечественном интернет-пространстве — противоречит бизнес-интересам соцсети: она теряет клиентов и проигрывает конкурентам. Вот фрагмент, ради которого письмо и написано: «Блокирование оппозиционных сообществ «ВКонтакте» подорвет доверие к нашей сети среди пассионарной молодежи, что в долгосрочной перспективе может свести на нет наши технологические и идеологические усилия по сдерживанию натиска иностранных социальных сетей на отечественном рынке».
Характерно, что письмо сочинено на таком специальном кремлевском диалекте, внутри которого нет, естественно, понятия нормальной рыночной конкуренции, зато есть «сдерживание натиска». Нет интересов клиента, а есть как бы государственный интерес и интересы силовиков («раскрывать и пресекать преступления» — очевидно, совершаемые той самой «пассионарной молодежью»).
Дуров убеждает Суркова в том, что навязанная (судя по всему) модель поведения «ВКонтакте» «приведет лишь к возникновению у американцев серьезного конкурентного преимущества, конечным результатом которого станет утрата контроля с нашей с Вами стороны».
Глава «ВКонтакте» называет альтернативные пути: «Можно продолжить имплицитный, непрямой контроль за Рунетом, либо начать блокировать интернет-ресурсы на общенациональном уровне по китайской модели».
Конечно же, акционеры «ВКонтакте» «заинтересованы в сохранении стабильности в жизни государства», и поэтому Дуров обещает что-нибудь такое еще придумать «для снижения эмоционального накала в обществе». Хоть по-китайски, хоть как…
В заключение — изящный книксен: «Не скрою также, что мне лично симпатичны руководители администрации президента…» Ну правильно — милейшие люди. Только вынуждавшие главу компании платить им оброк услугами по «деанонимизации» Сети, входя «в контакт» не с «Фейсбуком», но с ФСБукой. Иначе, судя по всему, сохранить бизнес не удается. Вот в чем базовая проблема.
Словом, руководству «ВКонтакте» можно только посочувствовать, а старине Цукербергу акционеры отечественной Сети могут только позавидовать: вряд ли он отчитывается перед администрацией американского президента о своей деятельности по захвату сопредельных территорий своим «Фейсбуком». Часть комиссии, «выплачиваемой» власти, это лично экс-пресс-секретарь «ВКонтакте», который чуть ли не в режиме fulltime вынужден был заниматься манипуляциями в «Твиттере» и прочих сервисах, регулярно отчитываясь перед сотрудниками АП и примкнувшими к ним деятелями искусств, ответившими «Да» на вопрос «С кем вы, мастера культуры?».
В результате «ВКонтакте» работает не на клиентов, а на группу политических манипуляторов, создающих фейковую, искусственную реальность в интернете — с выдуманными конфликтами, со стравливанием людей в Сети, с развращенными уже в нежном возрасте юношами и девушками, которым помогают создавать контролируемые сервисы для манипуляций общественным сознанием. Опять же, это отдельная история, но по ходу дела участники всей этой напряженной работы формируют, например, такую штуку, как The Twitter Journal 2.0, который нынче работает под лозунгом «Наш робот собирает ссылки на статьи российских изданий, чтобы затем анализировать их популярность. Вы читаете только важные новости». Так вот в этого «робота», в этот твиттер-Голем, вдохнула жизнь родная Старая площадь. Соответственно, «только важные новости» — тоже манипулятивный инструмент.
У них все искусственное, из пробирки. Искусственный народ, который сгоняют на многочисленные Поклонные горы. Искусственные общественные движения и митинги, собираемые за умеренную плату. Искусственные родители, сгоняемые в Колонный зал. Искусственный телевизор с подкрученными счетчиками. Искусственные выборы, держащиеся на вбросах и «каруселях». Искусственные рейтинги с зашкаливающей статистической погрешностью. И даже искусственный интернет.
Да, документы относятся к тому времени, когда на постах главных манипуляторов были другие люди. Но и сегодня, судя по качеству искусственной реальности, ничего не изменилось. Возможно, методы стали более прямолинейными, что соответствует характеру Вячеслава Володина, сменившего Владислава Суркова, но от этого они не утратили своей сугубо манипулятивной природы.
— Ни я, ни тем более Павел Дуров никаких подобных писем не писали. В должности пресс-секретаря я действительно общался с администрацией президента, с Госдумой, с Минэкономразвития. Госдума приглашала на круглые столы по законодательству, в Минэкономразвития мы встречались с другими интернет-площадками, когда обсуждались вопросы авторского права. Администрация президента — они узнавали про механизмы блокировок сообществ, как это происходит. Консультировал.
Это было на самом деле до всех событий, связанных с выборами. После первого года работы, с 2011 года, я стал общаться с госорганами. Когда я стал публичным, они стали на меня выходить, предлагать встретиться, что-то расспросить, что-то узнать. Предлагали партнерские программы. Например, с Администрацией мы пытались зарегистрировать в «ВКонтакте» представительства всех регионов России. Но до конца не довели — зарегистрировалось примерно 10 сообществ, потом забросили.
Сурков приходил к нам в офис, знакомился с Павлом. Говорили про Сколково. Владислав Юрьевич спрашивал, интересно ли ВКонтакте переехать, чем мы бы могли быть полезными для этого проекта. Но после этой встречи никаких коммуникаций, насколько я знаю, у них не было. Журналисты на встрече не присутствовали, но встреча была несекретной.
Я два раза общался с Владиславом Юрьевичем. Он в принципе интересовался моим взглядом на интернет, на медийную обстановку в нем. Он спрашивал, что у нас происходит, планируем ли мы двигаться на Запад. Ну и частично по выборам в том числе. С кем-то еще из администрации общался.
Те события (декабрь 2011-го) я плохо помню: больше года прошло. Тогда к нам больше интереса люди из «Единой России» проявляли. Пытались мне звонить, спрашивали про какие-то сообщества. Но я с незнакомыми людьми по телефону не общаюсь, а встречаться никто не предлагал. Да, после выборов звонили и из Администрации, спрашивали: «Почему не заблокирована такая-то группа?» Я говорю: «Потому что нет предписания суда». После того как Павел выступил (отказался закрывать по письменной просьбе ФСБ от 7 декабря 2011 года пять оппозиционных групп и страницы митингов, после чего был вызван для дачи объяснений в прокуратуру Санкт-Петербурга) — всё вообще перешло в публичную плоскость. Было заметное внимание со стороны прессы и госорганов, были проблемы. Павел тогда не пошел в прокуратуру, и все замялось.
После ухода Суркова общение прекратилось вообще. С новой администрацией у меня никакого контакта не было.
Влад (Цыплухин. — Е. К. ), когда уходил, мне передал только контакты людей из пресс-службы Медведева, которые ведут его аккаунт «ВКонтакте». Иногда они спрашивают, как им то сделать, как сё, но это, в общем, очень технические моменты.
Но чтобы обмениваться такими письмами, я слабо себе представляю.
Ко мне не обращались ни разу. Павел в принципе редко доступен для общения с кем-либо. С журналистами, с чиновниками… По телефону он не разговаривает, e-mail’ом не пользуется. Электронные письма я передаю ему через «ВКонтакте» или при живой встрече.
По общению с правоохранительными органами четкая процедура есть давно уже. У нас есть сотрудники в службе безопасности, которые знают, как выглядит запрос, от кого он может прийти. По запросу правоохранительных органов, если есть уголовное дело, и ФСБ — мы можем представить личные данные: ip-адрес, как правило. Запрос должен быть мотивированным, немотивированные мы разворачиваем. По решению суда можем представить переписку — но это очень серьезные случаи, мы ссылаемся на статью о тайне переписки, требуем подробных объяснений. Я думаю, что не одно преступление было раскрыто благодаря нам.
По требованию Роскомнадзора мы блокируем сообщества. Можем закрыть по личным соображениям, если там жестокость или отвратительный контент. Чтобы просто так закрывать какие-то сообщества — Павел категорически отверг, еще тогда (декабрь 2011-го. — Е. К. ). Это его принципиальная позиция — не цензурировать ничего. Даже если информация какая-то о нем распространяется. Бывает иногда какая-то фигня - «ВКонтакте закрывается скоро», все такое. И он категорически против, чтобы мы это удаляли, хотя мы просили его.
Беседовала
Елена КОСТЮЧЕНКО
Стань партнером и начни зарабатывать прямо сейчас! Ingramer предлагает Бизнес условия 30% комиссия; Минимальная сумма для вывода $50; Интервал выплат: 15 дней; Вид платежа: Paypal; Средняя сумма платежа 1 пользователя в месяц: $34; Период выплат: пожизненно (пока мы получаем платежи от ваших рефералов). Давайте посчитаем вместе! Партнер получает 30% с каждого платежа клиента, который зарегистрировался по партнерской ссылке. Простой пример: самый популярный модуль стоит $34. Если вы привлечете 100 новых пользователей, то заработаете $1020 за месяц! Можете использовать для оценки будущего пассивного дохода. Добро пожаловать в партнерскую программу Ingramer! Партнерская программа Ingramer – это соглашение между сервисом Ingramer и Партнером. Главный принцип заработка следующий: Партнер через [email protected] получает от команды поддержки партнерскую ссылку и доступ в партнерский кабинет; дополнительная информация на https://ingramer.com/affiliate/ Партнер вставляет ссылку в свой блог, на сайт, в Instagram аккаунт или на любое другое место, которое может привлечь Реферала; Если Реферал зарегистрирует аккаунт в Ingramer через партнерскую ссылку Партнера, партнер получает 30% отчисление от оплаты нашего сервиса Как это работает? Взгляните на реальный пример Взгляните на реальную партнерскую панель: Clicks – количество переходов по партнерской ссылке; Registrations – количество людей, которые зарегистрировались в Ingramer; Accounts - количество Instagram аккаунтов, добавленных в систему; Memberships – количество аккаунтов, оплативших пробную или любую другую версию Ingramer; Charges – количество платежей в Ingramer; Revenue – это ваша прибыль, ваш заработок и ваши деньги! Что отличает Ingramer от других сервисов? Самый точный таргетинг на рынке, основанный на AI-технологии Ingramer включает таргетинг по хештегам, используемым вашей ЦА, по указываемой локации и по списку юзернеймов, который вы составляете (например, ваши конкуренты). Также, у вас есть возможность добавлять хештеги, локации и юзернеймы в черный список, чтобы Ingramer исключал их из действий. Ingramer имеет расширенные фильтры для более точного таргетинга. Такие, как языковой фильтр, гендерный фильтр и фильтр часового пояса. Лучшая производительность В отличие от конкурентов, Ingramer постоянно развивается. Средний Instagram бот производит 1000-1300 действий в день, согласно вашим настройкам. Удобный интерфейс Одно удовольствие работать с легкой в использовании и понимании системой. Только взгляните на Ingramer и насладитесь работой нашей команды и команды дизайнеров. Мы стараемся сделать лучший сервис для каждого пользователя!
Сейчас в период популяризации социальных сетей, без раскрутки не обойтись. Но я рекомендую пользоваться сервисами накруток и раскрутки в целом аккаунта от профессионалов. Например вот этот сервис https://ru.mrpopular.net/ Они делают работу качественно, без возможности наложения бана на аккаунт и весьма недорого
Если решите в каком направлении будете создавать бизнес вам обязательно понадобится юридическая помощь. Обратитесь в компанию "Центр регистрации предприятий" чтобы купить устав фирмы http://registracia-ooo.by/ustav-ooo/ и в других вопросах если можно проконсультироваться. Вам юристы подберут необходимый для качественной работы бизнеса пакет услуг. Можно также заказать регистрацию "под ключ". Это наверное самый лучший вариант.
Начиная с версии Viber 6.0 (появилась в апреле 2016 года, само приложение работает с 2010-го) все основные функции Viber защищены с помощью сквозного (или end-to-end) шифрования: звонки через сервис, личные и групповые сообщения и др. При таком типе шифрования ключи от переписки хранятся только на устройствах клиентов, и никто, даже сама компания-разработчик, не имеет доступа к ним, говорится в политике конфиденциальности Viber Media S.a.r.I.
По словам Шмилова, за все годы присутствия Viber в России (местный офис открылся в июле 2014 года) она несколько раз получала запросы от госорганов, но их число было намного меньше, чем в Европе (точное количество и типы запросов компания не называет).
Для запроса существует определенная процедура: правоохранительные органы должны прийти с ордером, в котором содержится запрос на предоставление информации об определенном пользователе. «Все, что мы можем дать — логи (файлы, содержащие системную информацию работы сервера или компьютера, в которые заносятся определенные действия пользователя или программы. — РБК ) разговора: когда и с кем общался пользователь. Мы обязаны это делать по законам, которые действуют во многих странах мира. Кроме этого мы ничего предоставить не можем», — сказал Шмилов.
Причем за это действие, в том числе и в России, компания берет так называемый processing fee (сбор за операцию, точная сумма зависит от страны). «Прежде всего из-за того, что нам это стоит денег и времени. Органы оплачивают этот сбор, и они согласны делать это, чтобы получить нужную информацию», — отметил топ-менеджер.
Настойчивость ФСБ в отношении Telegram объясняется тем, что у этого мессенджера только 10% переписки (так называемые секретные чаты) шифруется по методу end-to-end, а значит, у компании есть возможность дешифровать все остальные сообщения, утверждает Шмилов. «У Viber все чаты и звонки защищены сквозным шифрованием по умолчанию», — сообщил собеседник РБК. Павел Дуров не ответил на просьбу РБК прокомментировать это утверждение.
Нарушители
На вопрос, почему Viber в отличие от Telegram пока не вовлечен в судебные разбирательства ни с Роскомнадзором, ни с ФСБ, в компании не ответили.
Viber сейчас не зарегистрирован в России как организатор распространения информации (ОРИ; к ним относятся сервисы электронной почты, мессенджеры и др.). Согласно закону «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», с 2014 года такие сервисы должны предоставить в Роскомнадзор данные о себе (наименование, страна регистрации, налоговый идентификатор и др.) для включения в специальный реестр, а также хранить на территории России данные о фактах приема, передачи и обработки голосовой информации, сообщений, изображений, видео и других видов коммуникации пользователей в течение шести месяцев.
В реестре ОРИ уже числятся почтовые клиенты Mail.Ru Group и «Яндекса», облачный сервис «Яндекс.Диск», соцсети «Мой мир», «Мой круг», «ВКонтакте», сервисы знакомств Mamba и Badoo, Snapchat, Telegram и др. Viber в реестре не значится — и закон пока не нарушает. Viber пока не значится в реестре ОРИ, подтвердил представитель Роскомнадзора. На вопрос, когда ведомство может направить Viber запрос на предоставление информации для включения в реестр, он заявил, что решение пока не принято. Предоставление данных для последующего включения в реестр осуществляется в течение пяти дней после запроса.
Еще одно законодательное требование, выполнение которого для Viber затруднительно, — это положения «закона Яровой», вступающие в силу с 1 июля 2018 года. С этого момента ОРИ будут обязаны хранить информацию о факте коммуникации их пользователей в течение года (сейчас — шесть месяцев), а содержание самих сообщений — полгода (в настоящий момент такого требования нет).
По словам Шмилова, компания будет не готова делать вещи, которые противоречат ее политике. В политике конфиденциальности Viber указывается, что компания не читает содержание сообщений и не прослушивает вызовы, совершенные в частном порядке с помощью Viber, а также не хранит эти сообщения после их доставки по назначению. Если по какой-то причине сообщение не было доставлено получателю в течение двух недель, оно будет удалено с серверов. «Главным приоритетом для нас остается конфиденциальность данных наших пользователей, и мы будем придерживаться этого принципа в любом случае. В том числе и потому, что сложно передать то, чего у нас нет», — настаивает Шмилов.
Мессенджеры без ключей
Проблема невозможности передать ключи для дешифровки актуальна не только для Telegram и Viber. Сквозное шифрование для всех чатов использует принадлежащий Facebook мессенджер WhatsApp. В пятницу, 23 марта, министр связи и массовых коммуникаций России Николай Никифоров , что у ведомства возникает гораздо больше вопросов к Facebook и WhatsApp, чем к Telegram, они касаются соблюдения законов, статуса ОРИ и взаимодействия с правоохранителями.
Представитель WhatsApp не ответил на вопросы РБК.
«Проблема передачи ключей существует не только у нас, — поясняет главный аналитик Российской ассоциации электронных коммуникаций Карен Казарян. — В Евросоюзе сейчас активно обсуждают, как будет работать полиция в свете развития криптографии и защиты персональных данных. Наши спецслужбы могут пойти по примеру ФБР в деле с Apple, когда власти взломали iPhone террориста с помощью нанятых хакеров, после того как компания отказалась с ними сотрудничать».
В принципе власти могут попросить сервисы внедрить специальное шифрование, ключи от которого хранились бы у ФСБ, продолжает Артем Козлюк, руководитель некоммерческой организации «Роскомсвобода», отстаивающей права пользователей. «Но, как правило, крупные компании дорожат своей репутацией и не станут дискредитировать себя перед пользователями. Тогда как российские сервисы типа госмессенджеров вполне могут подчиниться требованиям спецслужб», — заметил он.
Пока не нужен
По словам Артема Козлюка, никто не знает, какой сервис следующим привлечет внимание ФСБ и Роскомнадзора. «Скорее всего, это происходит в зависимости от конкретной ситуации, например в рамках расследования какого-то дела или подозрения, что преступники могли использовать тот или иной канал связи», — отметил Козлюк.
По его словам, до весны прошлого года в реестр ОРИ не вносились иностранные сервисы, но сейчас их стали активно включать. «До совсем крупных еще не дошли: видимо, блокировать их в случае отказа от сотрудничества страшновато. Поэтому пока не трогают WhatsApp, Facebook, Facebook Messenger», — говорит Козлюк.
Законопослушный сервис
Viber одним из первых отчитался о выполнении других законодательных новшеств в России: согласно поправкам к закону «О персональных данных», которые вступили в силу 1 сентября 2015 года, сервисы должны хранить данные россиян на территории страны. Уже спустя месяц Viber выполнил это требование. «В России будут храниться номера телефонов и логины пользователей. Сообщения мы не храним, они находятся на устройствах пользователей», — заявил тогда представитель компании. Viber насчитывает 100 млн зарегистрированных пользователей в России.
